Дмитрий ЗАХАРОВ
ПОХВАЛЬНОЕ И НЕСКОЛЬКО ДРУГИХ СЛОВ
Если я скажу, что читал статью Святослава Владимировича Логинова с интересом, то абсолютно не выражу чувство, которое в тот момент испытывал. Представьте, что у вас есть кубик рубика, грани которого давно уже неизвестно кем перемешаны. Когда-то вы пытались собрать кубик — вертели его и так, и сяк, но все безрезультатно. Потом еще много лет он пылился в ящике со старыми детскими игрушками, периодически извлекался, но все с прежним успехом. Головоломка не сдавалась.
И вот однажды приходит к вам знакомый и находит многострадальный кубик. Он делает пару простейших манипуляций, и раз – грани вновь обретают первозданную чистоту цвета! И вы думаете: а ведь действительно, это – сюда, то – туда, и все готово.
Ответ был на поверхности, просто вам не хватило сообразительности (или смелости)…
Не помню точно, в какое время я впервые познакомился с творчеством графа Толстого. По-моему, еще до школы, когда родители читали мне рассказы из сшитых скрепочкой книжек в мягком переплете. А может быть, и в младших классах лицея на уроках чтения, где кто-то из наших тогдашних отличниц, очень стараясь, складывал печатные слова в драматический рассказ об акуле. Как бы там ни было, детство мое Льва Толстого не впитало: что-то вообще прошло мимо, а что-то просыпалось, как сквозь решето.
Связные воспоминания о творчестве сиятельного графа у меня четко ассоциируются с “Войной и миром”. Необъятных размеров тома, написанные нудным языком, разговоры князя Андрея с дубом, и тема сочинения: “Полководческая гениальность Кутузова в романе Л. Толстого”…
Кстати, насчет полководческой гениальности. Так уж случилось, что история войны 1812 года стала предметом моего интереса, наверное, еще в средних классах. Ну так вот – приступив к чтению романа-эпопеи, я был несколько обескуражен тем, как граф Толстой легко передергивает и подменяет факты. Мой праведный гнев, был тут же излит в сочинение.
На следующий же день учительница литературы прочитала автору этих строк продолжительную лекцию по поводу его письменной работы. Сказано было много, но главный аргумент заключался вот в чем: “Война и мир” — произведение художественное, а следовательно, события в нем могут трактоваться как угодно.
Объяснение вполне разумное: вымысел и авторская позиция действительно являются важными элементами художественного текста. Но если предположить, что кому-нибудь пришло бы в голову писать книгу о Второй Мировой войне, причем именно в толстовском охвате жизни, согласитесь, крайне странным показалось бы утверждение о том, что Сталинградскую битву выиграла Германия. И уж совсем никуда не годится тема: “Полководческая гениальность Гитлера”.
Все это неминуемо вызовет улыбку одних и гнев других граждан, которые хоть немного осведомлены в недавней истории СССР.
Уместно задать вопрос: а почему же…хм…неточности графа Толстого проходят мимо читателей? Не знаю, хотя у меня и есть некоторые соображения по этому поводу.
Итак, во-первых, события, описывающиеся в романе, давно уже стали преданием старины глубокой, а следовательно, плохо, или скажем так, не совсем хорошо известны массовому читателю. Во-вторых, то, что все-таки известно, как правило, не выходит за рамки школьной программы. И, наконец, третье, но не последнее – бунтовать против классиков у нас не принято, а уж искать “соринки” у них в глазу тем более.
Только попробуй, и сразу услышишь уже ставшую притчей во языцех фразу о слоне, которого водили как видно на показ, и маленькой собачке, решившей оспорить его величие. Непременно кто-нибудь закричит, что, дескать, “надо лечиться”, кто-то станет доказывать, что ты сумасшедший, заявляя, что он — профессиональный психолог и читал твою историю болезни. И это в лучшем случае.
Например, после опубликования статьи Святослава Владимировича в редакции “ДиНа” не умолкали телефоны: разъяренные почитатели творчества графа, учителя литературы и просто оскорбленные в лучших чувствах интеллигенты требовали, требовали и требовали.
Да кто он вообще такой, этот Логинов?! Пусть сначала сам что-нибудь напишет, а уж потом хает великие вещи…
Но вынужден всех вышепоименованных граждан огорчить: Святослав Логинов сам написал многое. А то, что его не преподают в школе, потеря для нее, а никак не для автора.
В отличие от рассказов сиятельного графа, произведения Святослава Владимировича, на мой взгляд, не только можно, но и нужно читать детям. Я сам, извините за банальность, вырос на его “Гансе Крысолове” и “Страже перевала”. И кому как не мастеру рассказа заниматься разбором этого жанра. А в том, что Логинов – мастер, у меня сомнений нет. Прочтите его книги, и вы сами убедитесь.
Тогда и обвинения, брошенные в адрес автора “Графов и графоманов” слишком рьяными поклонниками Льва Николаевича покажутся странными письмами. И не более.
Письма эти, в сущности, представляют собой довольно стандартный набор обвинений в адрес Святослава Владимировича и именно поэтому на них стоит, по моему мнению, остановиться подробно.
Итак, опус номер один принадлежит перу г-на Сперанского, и озаглавлен: “Надо лечиться”. Собственно, само заглавие наводит на мысль, что дальнейшие литературные изыскания автора бесперспективны, так как все уже сказано.
Однако, г-н Сперанский не останавливается на достигнутом. Он начинает психоанализ: “…я готов допустить, — пишет он, — что…Логинов искренне убежден в ничтожестве, бездарности Льва Толстого…Интересно проанализировать, хуже это или лучше