Нина ШАЛЫГИНА

ЛЕСНАЯ КОРОВЕНКА

(из рассказов Лидии Алексеевны Порядиной)

Сперва корова у нас была некрасивая, на высоких ногах, бестолковая — молока давала мало. Сдали мы ее на бойню, хотели сразу же другую купить. Да не так-то просто было найти подходящую в то послевоенное время. После деньги разошлись: ребятишкам то, другое купила. Мало ли чего в хозяйстве надо было коровьими деньгами залатать! Два года были мы без коровы. Трудное время.
Город наш — небольшой, старинный. Может, слыхали — Старый Устюг? С ребятишками без мужа — он еще с войны не возвернулся — на мое малое санитарское жалованье туго приходилось. Кормиться бы от земли, так наверно полегче, но город есть город. Порядки свои. А есть всем одинаково хочется.
Дальше — больше. Про корову уж и думать перестали. Только как в стайку зайду, померещится, что тоскливо вздыхает в темном углу коровенка. А это я сама вздыхала, потому, как налаживать на стол, так и вспоминается свое молочко, сметанка.
Однажды пришла ко мне Мария Ивановна. Я ее почти что и не знала, только в магазине иногда встречала. Магазин на той стороне был, а тут мы. Пришла и говорит: — Купи корову! Просят три тыщи, да в придачу дают два воза сена!
— Что ты, Мария Ивановна? Да откуда взять три тыши? Пятьдесят рублей всего денег!
— Покупай! — говорит, — Лидия Алексеевна, и все тут! Пропадешь с ребятишками без коровы.
— Да что ты, Мария Ивановна! Как можно? Без денег корову купить?
— Я тебе денег дам. Вот пойдем в банк, сыму с книжки, и до 25 декабря дам.
Двадцать пятого какие-то там проценты начисляли. Я этого не поняла, но подумала:
— Где я такие деньги к двадцать пятому декабря возьму? Дело-то было в начале октября.
— Нет, — говорю, — Мария Ивановна. И денег твоих я не возьму, и корову не куплю. Нечем мне будет тебе отдавать. Как я потом в глаза тебе погляжу?
Она мне своё:
— Говорят тебе, бери! Потом как-то вывернешься.
— Никак я не вывернусь и не видать мне коровы!
Пошла в магазин купить того-сего, а Мария Ивановна за мной, все уговаривает. А в магазине много женщин знакомых стояло в очереди за хлебом, тогда по всей ночи за хлебом стояли, люди так сроднились, и почитай все друг про дружку знали, как близкие. Мне женщины и говорят:
— Бери, Лида, корову! А денег я тебе столько-то дам. Другая — я столько-то. Ты и отдашь к двадцать пятому.
Мама моя пришла, прознала про корову, говорит:
— Бери? Где ее теперь за три тыщи купишь? А без коровы семейный человек — пропащий. Вот пенсию получу и тебе принесу.
Ай, что там ее пенсия? Сто шестьдесят рублей, это по-теперешнему шестнадцать. Я заплакала:
—Да где уж, говорю, тебе, мама, из своей пенсии на корову помогать? Ведь это же три тыщи!

Уговаривали меня все. Уговорили. Пошли мы с Марией Ивановной в банк. Стала она деньги сымать с книжки, а девчонки в банке и спрашивают:
— Куда это Вы, Мария Ивановна, деньги сымаете? Зачем Вам, Попова, такие деньги понадобились?
Тут я и узнала, что Мария Ивановна — по фамилии Попова. А прежде и не знала. Ну знала, что семья у нее маленькая, что живет близко нашего дома.
— Это я деньги даю Лиде Порядиной на корову, она мне к двадцать пятому декабрю отдаст.
А я как подумаю про это число, так и холодеет внутрях все:
— Как я такие деньги соберу?
А как деньги у меня в кармане оказались, так я и спросила:
— Где корову-то продает?
— Да тут рядом. В вашем же дворе. Цыган продает. Знаешь, что с цыганкой, да цыганчатами живет? Через крыльцо от вас.
Я и похолодела. Какал у цыгана корова? Нету никакой! Если бы была, ее бы слышно-видно было. А Мария Ивановна на своем стоит:
— Пойдем. Поговорим! Все узнаем. Ведь еще и два воза сена дает.
Пошли к цыгану. Мария Ивановна:
— Вот покупательницу привела на корову. Давай рассказывай, да показывай.
— Рассказывать пока нечего, а корову свою я давно не видел. Вот так фокус! Нету никакой коровы? А цыган свою линию гнет:
— Она у меня все время в лесу живет. Как родилась, так и живет! Я вот схожу поищу ее, волки не должны разодрать. И приведу. Она там пасется.
Про себя думаю: — Поверила басне. Ну какая может быть корова у цыгана? Деньги в кармане сжимаю, Марию Ивановну за рукав:
— Пошли.
Через несколько дней пришел цыган. Говорит, корову привязал у двора:
— Иди, хозяйка, гляди!
Вышла, гляжу. А она — ну, ровно, теленочек, как немного подрастет. Что к весне за кроватью стоит! Я и говорю:
— Что же ты мне сказал, что у тебя — корова? И что огулялась, а в феврале отелится? Это же не корова, а козлуха!
И Мария Ивановна поглядела, да к цыгану:
— За что же тут три тыщи? Ты ее не растил, не кормил, она тебе за так досталась, а теперь за нее такущие деньги?!