Сравнивающий — слеп. Либо ты видишь суть, либо сравниваешь.

На 99 процентов дети — наше прошлое.

Видел сон. 12-полый мир.

Мудрость не имеет ума и поэтому хитрит; ум, не имеющий мудрости, вынужден лгать.

Совесть появляется там, откуда ушла любовь.

Во сне был собакой. Как просто выглядит радость животного: радуешься — весь в движении, начал движение — радуешься. Между физическим выражение индивидуального восторга и общей радостью этого мира нет назойливых посредников: слов, надежд, мечтаний, обязательств, вопросов, ответов, сомнений.

Цель торопливых — финиш.

Безоглядность одного вынуждает оглядываться всех.

У природы: Любишь? — Люби! У людей: Любишь? — Женись!

Одетую женщину боишься оскорбить действием, раздетую — бездействием... Они сами не знают, чего хотят!

В России трудно “жить для себя”. В Америке трудно “жить для других”. И нигде нельзя жить просто так!

Я — грязь. Проклинайте меня, топчите. Ничего у вас без меня не вырастет!

Ясно, что женщины созданы для любви, а не для работы. Кто спорит? Никто. Поэтому обычно, устроившись на работу, женщины сразу же начинают доказывать, что они созданы не для этого.

Чувства и разум соотносятся, как река и плотина, меняясь ролями от перемены пола.

Воспитывайте неуязвимых — уязвляйте!

Речь — это нечто раздваивающееся: говорить, что думаешь — одно, а говорить, что чувствуешь — другое. Фактически, слова — это не очень ловкие посредники между головой и сердцем; для того, чтобы добраться от одного до другого, они выходят наружу. Здесь их ждут суровые испытания, соблазны и мутации.

Самый тихий голос — у Бога.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Один мой знакомый идиот любил приговаривать: “Счастье не должно быть трудным или легким. Оно должно быть УДОБНЫМ! Удобным настолько, чтобы не замечать его вовсе, как все здоровое”.

САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ЧТО МОЖНО СКАЗАТЬ:
КОНЕЦ

г. Ижевск
№5, 1994 г.

Из антологии ДиН

Александр ТВАРДОВСКИЙ

Из цикла
“Памяти матери”

***
В краю, куда их вывезли гуртом,
Где ни села вблизи, не то что города,
На севере, тайгою запертом,
Всего там было — холода и голода.

Но непременно вспоминала мать,
Чуть речь зайдет про все про то, что минуло,
Как не хотелось там ей помирать —
Уж очень было кладбище немилое.

Кругом леса без края и конца —
Что видит глаз — глухие, нелюдимые,
А на погосте том — ни деревца,
Ни даже прутика тебе единого.

Так-сяк, не в ряд нарытая земля
Меж вековыми пнями да корягами,
И хоть бы где подальше от жилья,
А то — могилы сразу за бараками.

И ей, бывало, виделись во сне
Не столько дом и двор со всеми справами,
А взгорок тот в родимой стороне
С крестами под березами кудрявами.

Такая-то краса и благодать,
Вдали большак, дымит пыльца дорожная.
— Проснусь, проснусь, — рассказывает мать, —
А за стеною — кладбище таежное...

Теперь над ней березы, хоть не те,
Что снились за тайгою чужедальнею,
Досталось прописать в тесноте
На вечную квартиру коммунальную.

И не в обиде. И не все ль равно,
Какою метой вечность сверху мечена.
А тех берез кудрявых — их давно
На свете нету. Сниться больше нечему.

1965 г.

Знаменитые строки Сибири

Утро вечера мудреней.
Ночи, что ли, стали длинней?..

Лира Абдуллина (Норильск-Красноярск-26)