Булат ОКУДЖАВА

СОБАЧКА

(Подражание М.Булгакову)

Мой сын подобрал собачку у хлебной лавки.
Она тряслась на снегу, поджимая лапки.
Он ходил за хлебом, а вернулся с собачкой.
Мы не сочли его находку удачной.

Но вот она отоспалась у нас и отъелась,
и черную спинку выгнула, и залоснилась,
и сразу ей очень многого захотелось
из недоступного раньше, что только снилось.

Ей захотелось нежиться в моей постели,
свежие кучки раскладывать по глади паркета,
что она и проделывала на деле
до самого вечера, начиная с рассвета.

У нас жил пудель, старый и деликатный,
интеллигентный, чуждый этих пристрастий
и победитель конкурсов неоднократный,
четко означенный в нашем
семейном пространстве.

Он пребывал от той всегда в отдаленье,
видно, желания сблизиться с ней не имея,
и эти кучки рассматривал с удивленьем,
не возмущаясь, конечно, но сожалея.

Пудель благоговел перед выданной пищей -
эта же по природе своей по низшей
мгновенно разделавшись с доброю
порцией корма,
причитала, что ей не додана законная норма.

(Вспомни, собачка, кем ты была и кем стала.
Или тебе, собачка, этого мало?)

Ее обучать чему-нибудь было напрасно,
выгнать в стужу заново — неблагородно.
Зато общение с ней становилось опасно,
даже невыносимо (как будет угодно).

Она с женой разговаривала подбоченясь,
в мою тарелку заглядывала за обедом,
и слышно было, как лязгает ее челюсть,
когда мы за стол садились... Но дело не в этом.

Эта девица еще неведомой масти
стремительно распространялась
по всей квартире,
явно уже не нуждаясь в нашем участье.
А наши друзья посещенья свои прекратили.

Потому что она начинала биться в припадке,
и зубки ее погружались в брюки и пятки,
а когда они отступали, пятились задом,
она покрывала их вслед трехэтажным матом.

(Вспомни, собачка, кем ты была и кем стала.
Или тебе, собачка, и этого мало?)

Меня все чаще и чаща спасала рыбалка.
Жена запиралась на кухне — ее было жалко.

Сын теперь поднимался с постели рано
и бросался к раскрытому фортепиано:
собачка не выносила этого звука,
предпочитая звуки своего круга.

Вот так она разрасталась, она разрасталась,
становилась все выше, толще,
обретала бессмертье...
Собачка, что с нами было,
и что с нами сталось?
И чем завершатся теперь превращения эти.

И неизвестно, чем кончится это дело,
словно часы нашей жизни остановились...
Ты, собачка, добилась всего, чего ты хотела,
мы тоже, собачка, добились,
к чему стремились.

Я не о миске и шерсти на наших лапах,
не о полдневной пляске и нашем
полночном вое...
Ведь что с нас взять, с таких
счастливых и слабых,
забывших, собачка, собственное былое?

Но покуда еще не познаны тайны природы,
нам не о чем, о собачка, сказать друг другу,
и все народы одною со мной породы
лобызают твою тяжелую и шершавую руку.

г. Москва
№4, 1994г.

ЗНАМЕНИТЫЕ СТРОКИ СИБИРИ

Поэт для редактора хуже наложницы,
но все же надежда у автора брезжит,
что выкрадет он пресловутые ножницы
и сам у редактора что-то отрежет!

Сергей Кузнечихин (Красноярск)