Пусть соберется какой-нибудь съезд,
по Рябеченкову примет решение.
Пусть выбирает из тысячи мест.
Пусть отдохнет он, духовный калека,
где человек человека не ест,
где не казнит человек человека...
МОЛИТВА НОМЕР ТРИ
Не дай мне, Боже, умереть зимой!
А, превратившись в белую ворону,
спустись с небес,
поговори со мной,
хоть с глазу на глаз,
хоть по телефону.
Всевышний! Ты один виновней всех
за то, что длится нашей жизни драма,
что я плачу за первородный грех
неведомых мне Евы и Адама.
Что я всю жизнь следил за журавлем,
синицу грея в кулаке при этом.
Всеведаюший! В Царствии Твоем
позволь расстаться
летом с белым светом!
И где ты, Боже?
Говорят, — везде.
Всех видишь, знаешь все
и все умеешь.
Узнать бы только —
на какой звезде
ты над моей свечою руки греешь!
г. Дивногорск
№4, 1995 г.
Майя БОРИСОВА
***
О Господи! Неужто – он?
Светлеет вытертое темя…
Он отбывает за кордон.
— На время, — говорит, — на время!
И надпись “выход”, надпись “вход”,
и турникеты терминала…
Я тот октябрь, тот жаркий год
давным-давно не вспоминала.
Дорогу ту, направо, вниз…
Тогда, с собой не зная сладу,
в полупотемках мы неслись
по “осторожно-листопаду”…
Его держала за рукав
я крепко. Оказалось, с пользой,
когда запнулась, не упав,
лишь поскользнувшись длинным скользом.
Луна плыла межь облаков.
Куда, зачем тогда неслись мы?
Потом я из-под каблуков
все выковыривала листья…
Прижатый шепот губы жег.
Ах! – и прощания минута,
и тайный из окна прыжок
в ночную тьму, без парашюта.
Был с нами друг его суров.
Моих подруг влекли детали.
А сколько мы тогда стихов –
своих, чужих – взахлеб читали!
Все пронеслось, как миг один.
О чем напомнил мне в июле
вдаль улетавший господин
с лицом улыбчивой бабули.
СТИХИ ПРИШЛИ
— Сюда, в бои трибун и улиц,
где сатанеет злоба дня,
вы почему ко мне вернулись?
Ведь вы покинули меня...
—Да, мы ушли. Совсем. Навеки.
Меж нами по лицу земли
забвенья медленные реки
необратимо потекли.
Но вдруг, разбуженные словно,
мы так подумали: сейчас
ей страшно, горько, безлюбовно...
А как она любила нас!
— Летим на помощь, — мы сказали,
и вот с тобой, как в оны дни.
Поплачь же сладкими слезами,
от прочих слез передохни...
г. С.-Петербург
№4, 1995 г.