Евгений СЕРЕБРЕННИКОВ

Из книги
“НЕПОЛОЖЕННЫЙ КАМЕНЬ”

***
Эх, детство! Золотые дали...
Но даже в них есть дырка зла.
... А помнишь книжечку Родари
Про ароматы ремесла?

Иные, несомненно, ахнут,
Узнав, но я скажу, мой друг.
Ты знаешь чем поэты пахнут?
Постелями своих подруг.

Прозаик, преданный чернилам,
Не в состоянии понять,
Как на лице, спросонья милом,
Стихи блаженно проявлять.

Ведь как без этих “проявлений”
Умильной радости очей
Узнать бесспорно, что ты — гений,
И абсолютно точно — чей!

ГИЛЬОТИНА

Уже вторая половина
Сомкнулась в небе надо мной.
Трет что-то шею гильотина,
Щекочет шею гильотина,
Смешная штука — гильотина!
— Ну, что стоишь? Иди домой.

Стыдиться будешь этих слез ты,
Когда вдруг вырастешь, сын мой.
Уже зажглись на небе звезды...
Смотри, дурак, какие звезды.
Все б ничего, но эти звезды...
Ну, что стоишь?! Иди домой!

Еще ты в сердце горю веришь?
Все беды лгут. Иди, не стой...
Нас портит вид кровавых зрелищ.
Весь мир — цепь комиксов и зрелищ.
Зачем без хлеба столько зрелищ?
Иди!! Лязг стали — звук пустой...

Здесь голова моя постигла
Земную участь всех голов.
И покатилась вниз, как тыква.
Смотри, сынок, какая тыква.
Жила-была ду-урная тыква.
Иди домой. И будь готов.

БАРАШЕК

На полянке средь скошенных кашек
Пупырышком в ладошке долин
Вырос вдруг отрешенный барашек —
Созерцатель высоких вершин.

Страшно чистый, буквально вчерашний,
Цвета вешнего молока ,—
Он смотрел на далекие “башни”..,
А под ними текли облака.

Дивный образ, сознаньем играя,
Надоумил младенца, и он
Понял горы не хуже сарая,
Где был мамой-Овцою рожден.

Он стоял и смотрел очень долго,
Трудно думал: “Идти или нет?”
И дождавшись матерого волка,
С ним бегом убежал на тот свет.

Что вставал из-за синего леса,
В лоне дол между горных цепей,
Где под небом сквозь листьев завесу
Вниз пронзительно пел соловей!

Он бежал... отчего-то все ночью.
Словно дух, заключенный в кувшин,
Сквозь смотрел.., и глаза его волчьи
Прозревали до самых вершин.

И спросила слепая монашка —
Где ручьев начинается нить,
Как-то раз повстречавши барашка:
“Что ж ты, милый, не пробовал жить?”

ОСЕНЬ

И негде голову склонить —
Я сам себя лишаю Бога.
Надежды тоненькая нить —
Какая узкая дорога!
Я самого себя предам
Тебе. И клятвы не нарушу.
Всем, кто влачится по телам,
Господь оставил только душу.
А за душою ни гроша
Единого. Я пуст и весел:
Мне остаётся лишь душа!
Плоть протекает между чресел.
Плоть — это листопад. Души
Не тронет праздничное тленье.
Пляши, Костлявая, пляши!
Природа смотрит в умиленье...

г. Омск
№1-2, 1998 г.