Александр ГОРОДНИЦКИЙ

***
Вижу сон постоянно,— будто в давнем году,
Мимо старых стоянок, спотыкаясь, бреду
С молотком или рейкой. Гудит мошкара
Над рекою Курейкой, над рекой Тымера.

Как пилось нам вначале у обочин дорог,-
Карабин за плечами, в голове ветерок,
Золотая округа, ледяная страна,
В Туруханске подруга, в Ленинграде жена.

В том краю окаянном, где искали руду,
Мимо старых стоянок, задыхаясь, бреду.
Там, собравши валежник на случай пурги,
Спали мы безмятежно в утробе тайги.

Вьючный кованый ящик в изголовье у нас,
Слева Мишка храпящий, справа дремлющий Стас.
То зимою стеклянной, то в осаннам чаду,
Мимо старых стоянок, озираясь, бреду.

Ночи черное дуло, разборки ворон.
Лютым холодом дует с обеих сторон.
Где вы, славные парни, что были и нет?
Слепоты накомарник застилает мне свет.

Гаснет в ягельном дыме пламя костра
Собираться за ними мне тоже пора.
И упрямо, как пьяный, по болотам и льду,
Мимо старых стоянок я по следу бреду.

Нас баюкая сладко, шурша налету,
Дельтапланом палатка несет в темноту...

17.02.99

***
Клены горбятся понуро,
Ветки бьются о стекло.
Что минуло, то минуло,
Устаканилось, прошло.
Я на север нелюдимый
Улетал, покуда мог,
Над дрейфующею льдиной
Зябкий теплил огонек,
Страх, под пьяным стоя дулом,
Не выказывал врагу,
Стал от тяжестей сутулым,
Спал на шкурах и снегу.
Ветки желтые рябины,
Спирта синего напалм.
Я палил из карабина -
Слава Богу, не попал.
Я на рею, горд безмерно,
В качку лез, полунагой,
В припортовую таверну
Дверь распахивал ногой,
В океанские глубины
Погружался и всплывал,
А тогда из карабина
Слава Богу, не попал.
Надо мной кружили грифы,
Я любил неверных жен,
Я коралловые рифы

Расковыривал ножом.
Звезд подводные рубины
Добывая, вспоминал,
Что паля из карабина,
Слава Богу, не попал.
Облаков седая грива,
И осеннее пальто.
Я судьбе своей счастливой
Благодарен не за то,
Что подруг ласкал любимых,
Что не слишком век мой мал:
Что паля из карабина,
Слава Богу, не попал.

***
Ностальгией позднею охвачен,
О своей задумавшись судьбе,
Вспоминаю реку Горбиачин,
Вспоминаю реку Кулюмбе,

Где когда-то мы сидели вместе
С экспедиционным багажом,
И скрипела банка желтой жести
Под тупым охотничьим ножом.

Комары над ухом пели тонко,
Перекат шумел невдалеке,
Плавилась китайская тушенка
В закопченном черном котелке,

На стене висит теперь кинжал сей,
Снятый с сыромятного ремня.
Я один на свете задержался
Из троих, сидевших у огня.

К темному прислушиваясь гуду,
Талым снегом спирт не разведу,
Никогда теперь уже не буду
В том незабываемом году,

Где в одежде латаной казенной,
В золоченом гнусе и пыли,
Мы шагали дружно к горизонту,
Небо отделяя от земли,

г. С.-Петербург
№3, 1999 г.