ПО СТРАНИЦАМ
“СИНЕЙ ТЕТРАДИ”

ИРИНА КАНИВЕЦ,
г. Красноярск, 12 лет

ПИРАТ

Жил-был на свете старый пират.
Нынешней жизни был очень он рад!
Жил он в огромном хрустальном дворце,
По двадцать брильянтов носил он в кольце.
Была у пирата большая казна,
Там деньги свои он считал допоздна.
Рыжими были пирата усищи,
Белыми, в красный горошек, трусищи.
Красный, прекрасный, красивый сюртук.
В нем гордо ходил наш пират, как индюк.
Он ездил в карете с шестеркой коней,
В карету сажал его старый лакей.
Он окорок кушал, вином запивал,
Гостей собирал и балы назначал.
В свободное время он трубку курил
И кофе с печеньем и сахаром пил.
Он песенки пел и “бонжур” говорил,
Прекраснейшим дамам подарки дарил.
Катался на яхте наш старый пират
И нынешней жизни был очень он рад.

“ДиН”, №1-2, 1997

ТАНЯ ЛЕОНТЬЕВА,
г. Томск, 12 лет

ИЗ НИЧЕГО

Утро настало из ничего,
Этим не удивив никого.
Из ничего солнце взошло,
А на меня вдохновенье нашло.
Попробуй-ка сам, для себя самого,
Взойти в этом мире из ничего.

“ДиН”, №4, 1997.

СЕРГЕЙ ДРУЖИНИН,
г. Кемерово, 7 лет

ЛЕНИВАЯ АЛЕНА

Жила-была корова,
Любившая читать.
Жила-была собака,
Любившая писать.
Жила-была букашка,
Любившая плясать.
Жила-была Алена,
Любившая поспать.
И читать Алене
Не читалось.
И писать Алене
Не писалось.
И плясать Алена –
Еле-еле.
Ой как ноги привыкли к постели!

“ДиН”, №3, 1997.

ИВАН КЛИНОВОЙ,
г. Красноярск, 17 лет.

ЗОЛОТО И СЕРЕБРО

Помолчим – серебра и прилива.
Снова сеть золотая пуста.
Пеногубой волной терпеливо
Море берег целует. Холста

Не касался художник рукою,
Только кисть танцевала на нем.
Я тобой очарован, не скрою,
На ветру закачавшись, уснем…

Даже если проснемся, не страшно,
Для печали не знаем причин:
Все равно будет вечер – вчерашний…
Серебро и прилив – помолчим.

“ДиН”, №5-6, 1997.

ЕЛЕНА МИХАЙЛОВСКАЯ,
г. Красноярск, 17 лет.

СНЫ И ИХ РОЛЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

“ На пляже дети пытались поймать его быструю тень…”
Джеймс Дуглас Моррисон

Сновидение – один из способов характеристики явлений и людей. Избавление от душевной тяжести. Разоблачение автором героев и самого себя. Все, что есть бред или сон наяву в художественном произведении, то для нас – обычная театральная сцена. Во время сновидений, в которые погружаются герои, содержание романа, повести, новеллы как бы превращается в пьесу ,– в сокращенном и преображенном виде, с искаженным странным сценарием, - играемую на сцене. Каждое сновидение – отдельный мир, отдельное пространство самого сновидца.
Автор посвящает читателя в тайну своего замысла и делает читателя свои соавтором: ведь только автор знает настоящий исход произведения, и этим своим знанием – во сне героя – автор делится с читателем. Сон героя – это своего рода обряд посвящения для читателя. Он может выдержать испытание, воскликнуть “Эврика!”, все-все понять, предчувствовать, угадать, а может не выдержать – и бросить книжку на самом интересном месте. Для самого героя это сон или бред. А для читателя, если только он настоящий читатель, тот, кого писатель сделал своим соавтором, это и переживаемое состояние, и сцена, на которую он смотрит как зритель.
Читатель видит во время чтения романа или повести повседневную жизнь героя, кажется, что он его, героя, изучил, знает его – по описанию автора, по поведению, по размышлениям. И когда наступает момент сновидения, когда читатель сталкивается с видениями героя, он видит этого героя в совершенно другом свете. Герой сбрасывает повседневную одежду – он разоблачен, обнажен.
Во сне герои невинны, они не могут противостоять сновидению; в жизни они действуют, могут в одной ситуации вести себя определенным образом, в другой – менять свое поведение, так происходит во