Владимир ШАНИН

1854 г. ПЕРВЫЙ СПЛАВ ПО АМУРУ

(глава из романа “Деревья живут кронами” — первой книги трилогии “Суриков, или Трилогия страданий”)

Владимир ШАНИН, член Союза писателей России, автор пяти книг прозы, изданных в Красноярске и в Москве 15 лет собирал материал в библиотеках и архивах Москвы, Иркутска, Красноярска, Енисейска, Абакана, Минусинска и на основе малоисследованных и вовсе неислледованных источников в 1997 г написал роман-исследование об эпохе и Красноярске, давшем миру великого живописца В.И .Сурикова. Роман так и остался в рукописи невостребованным , но, несмотря на это, автор продолжает работать над второй книгой романа-исследования, которая предположительно называется “Сперва были дух и время”.
Предлагаем читателям главу из первой книги романа о первом сплаве Амурской экспедиции во главе с генерал-губернатором Восточной Сибири .Муравьевым, в которой принимал участие красноярский купец и меценат П.И. Кузнецов. Автор впервые вводит в научный и литературный оборот незаконченный дневник Кузнецова, обнаруженный им в фондах Красноярского краевого архива.

В сибирскую столицу Кузнецов прибыл вовремя: в селе Шилкинском уже была снаряжена флотилия для сплава экспедиции, подобран командующий первым в Сибири военным паровым судном “Аргунь” —А.С.Сгибнев. Генерал-губернатор представил Петра Ивановича своей свите — горному инженеру Аносову, чиновникам Свербееву, Пермикину, Бибикову, инженеру Рейну, подполковнику Корсакову, живописцу Мейеру, поэту-сатирику Шумахеру... Шумахера Кузнецов больше знал как управляющего приисками компании Базилевского, а он, оказывается, еще и поэт! Этого Кузнецов не знал.
...Как потом вспоминали участники экспедиции, “день был чудный, солнце ярко освещало берега Шилки; и хребты, и долины, озаренные его светом, казалось, радовались тому, что происходило на реке. Около четырех часов (утра) пробили тревогу. Из лагеря вышел Муравьев со своей свитой, и все мы двинулись к берегу...”
— Господа! Друзья мои! Соратники! — обратился к собравшимся Муравьев. — Крымская война поставила под угрозу тихоокеанские владения России: Англия, Франция и Американские Соединенные Штаты стремятся захватить в Азии удобные бухты, острова, заливы и установить свое господство в странах Дальнего Востока. России необходимо срочно укрепиться на востоке страны, приступить к заселению пустынного края русскими, его промышленному и земледельческому освоению. А главное — не допустить иноземцев в устье Амура! Надобно поскорее занимать Сахалин и ближайшие к нему берега, а то англичане влезут к нам в карман... На восточном Ти

хом океане откроется благодатная сцена деятельности для России, с которой можно далеко идти...
Кузнецов слушал его и поражался: умен, деятелен, обаятелен и талантлив. Такой все сделает, что задумал...
— Если правда, что в Соединенных Штатах заказан и строится девяностопушечный винтовик, то как бы хорошо было провесть его в Новоархангельск, — тихо сказал кому-то Бибиков.
— Да, не худо бы, Александр Илларионыч...
— Дай Бог, чтоб Николай Николаич успел занять гавань, что найдена южнее устья Амура!
Бибиков — чиновник особых поручений Главного управления Восточной Сибири, племянник декабриста М.К.Муравьева-Апостола; он знает все или почти все о планах своего начальника, но не все может сказать. Повернувшись к Кузнецову, он с гордостью произнес:
— На Восточном океане, то есть на Тихом, в скором времени совершатся великие события под русским флагом, и он, — кивнул в сторону генерал-губернатора, — он будет все-таки началоположником! Он будет Потемкиным!..
Что было дальше, очевидец рассказывает:
“После церковного служения, после напутственного молебна пред древней иконой Албазинской Божией Матери и при салютации из древней албазинской пушки... генеральская лодка подняла на мачте флаг... Все стали по лодкам, скомандовали отвал... Впереди плыла лодка Муравьева, а за нею все прочие суда. С Муравьевым были: баталион пехоты, сотня конных казаков и два горных орудия, всего до тысячи человек... Запестрели перед нами берега Шилки, оглашаемые громкими криками “ура” с берега реки и плеском весел. Великолепная была Шилка в эту светлую минуту! Гордо катились воды ее, ей, казалось, нравилась, полюбилась свежая флотилия, которая неслась перед ее берегами к свежему делу.
Заводская пушка приветствовала нашу флотилию; горные пади вторили ей, и все население Шилки кидало шапки на воздух при крике “ура!” Это было восторженное, единодушное, радостное приветствие, предзнаменование благого исхода новому пути.
По излучине реки в этом месте на две с лишним версты растянулась флотилия. Впереди ее открывала плавание высокая мачта с генеральским флагом; за ней, перегоняя друг друга, неслись три офицерские лодки, а за ними целой массой следовали баржи, плоты и плашкоуты...”
— Как вы думаете, Александр Илларионович, будет ли толк от Сибирского комитета по русской торговле с Китаем? — спросил Кузнецов Бибикова, любующегося живописными берегами реки.
— Трудно сказать, любезнейший. Этому ребенку всего лишь полгода, и сам его председатель господин Орлов ничего вам не скажет. Мудрено размышлять о кяхтинской торговле, еще мудренее делать какие-либо выводы. Хотя предположить можно: кяхтинские купцы не нахвалятся началом нового губернатора, ждут от него действий; они надеются, что он покончит с контрабандистами.
Еше в Красноярске Давыдов предупреждал Петра Ивановича, что с Бибиковым поладить — значит иметь обо всем свежие сведения.
Осведомленность самого Василия Львовича обо всем, что делается в Иркутске и сейчас — на Дальнем Востоке, просто колоссальна! Оно и понятно: сыновья

Скачать полный текст в формате RTF