писал он. — Окружающая меня природа прекрасна и совсем не так сурова, как может подумать столичный житель в своей комфортабельной квартире. Здесь есть совершенно все, что может понадобиться человеку для поддержания счастливого существования, кроме общества других людей, которые всегда были источником несчастия и страха. Здесь достаточно воды, топлива и пищи на десяток таких жизней, как моя, а мне осталось не так уж много. Теперь я понимаю, что пытался исследовать мир, пройти его вдоль и поперек совсем не в поисках истины, не в поисках счастья лично для себя, для Родины или для человечества. Лично для себя я всегда искал одно-единственное место в мире, которое древние называли Раем. Я не знаю, почему я здесь, я не знаю, для чего я здесь, но я знаю, что я должен быть здесь и мне хорошо. Наконец-то я больше ничего не боюсь, и смерть для меня не имеет значения”.
Улыбнувшись и сладко вздохнув, Акаков поставил под своей записью дату: 29 июня 1908 года, которая позднее станет известна как день накануне падения легендарного Тунгусского метеорита. Затем он сложил свой походный стульчик, спрятал блокнот в карман походной блузы и пошел искать место для строительства временной хижины. “Нам еще жить да жить”, — радостно думал он.

г. Тула

Федор ВИНОГРАДОВ

О РУССКИХ ГОРОДАХ

I
я люблю заснеженные гнезда
одноликих русских городов
продавщицу теплую с мороза
голубые ленты у гробов
запах отсыревшего порога
и старушку с варежкой на чай
поглядеть: как в мирозданье много
этих неотозванных начал…

II
город искрится в тумане
ранний час – молчит трезвон
в деревянном полухраме
тает изморозь окон
ранний час – и топят печки
будто вечно будут жить
в берегах продольной речки
повторяя витражи
деревянных полухрамов…
и старушка в голубом
хочет выглянуть из рая
отмороженных окон…

ТРИ СЕСТРЫ

Ты ласковая, нежная –
а я с тобою груб…
Вот пену белоснежную
снимаешь с кромки губ.
И радужной полоской
ложится на лице
отыгранное солнце
на золотом крыльце…
И царь, и королевич
по бархату снежка
подслушивает девиц,
зевая от смешка…

***
и был мне час возвещен о начале
и я проснулся окружен свечами
и видел как на лунках тротуара
трава под белым светом вырастала
листала девица старинные страницы
на облака глядела в колеснице
петух летал с отрубленной главой
и в окна веял холод гробовой
и солнца блик играл в Москве копченой
как большевик с винтовкой золоченой
а там, во сне под дерном изумрудным
лежал он с ней во стане трубадуров
она – аполлинеровская муза
снимала смерть
как семечки с арбуза…

г. Москва