Татьяна ДОЛГОПОЛОВА

ЧАС ДВОРНИКОВ

* * *
Я не знаю, зачем я держу тебя за руку.
Мы ж не слышим друг друга, как будто глухие.
За окном темнота. Ветер воет гекзаметром.
Всем известно теперь уязвимое место Ахилла.
А особенно – нам. Мы-то знаем с тобой,
куда целиться.
Чтобы наверняка. Побольней.
Чтоб навскидку и сразу.
И раскалывать надвое одно неделимое целое
нас учить ни к чему. Нам не нужно подсказок.

* * *
Ты потянешься сладко, расслабится кокон,
и начнется цветное кино.
И закат забушует в квадратиках окон,
в светлых гроздьях забродит вино.
Ты поймешь, что родился немыслимо поздно,
пошутили с тобой небеса:
никуда не успеть, эта жизнь несерьезна,
и до ночи всего два часа...

* * *
Не умирайте! Я прошу, не умирайте!
Так хочется любить живых и тёплых.
А вы как будто сговорились –
друг за другом...
Как будто ТАМ без вас никак нельзя...
Теперь я поняла, как смотрят в пропасть,
и как начало связано к концом.
Теперь я поняла, как дышит совесть –
так астматически и в самое лицо...

* * *
Я ненавижу юг и Сочи,
крик чаек, пальмы, пляж, прибой.
И этот рот вишневый сочный,
такой красивый, но не твой.

Я ненавижу север, Питер,
канаты, краны, якоря.
Я ненавижу старый свитер,
что мне остался от тебя.

Забуду всё. Заняться есть чем:
пора бы тряпкой помахать –
бедлам в дому суров и вечен.
Да кстати свитер постирать...

* * *
Третью уж ночку, однако,
хлюпает дождь за окном.
Словно лакает собака
воду из луж языком.

Мимо летящие фары
в потное ткнувшись стекло,
все мои стены обшарят
и не найдут никого.

Только мелькнет на обоях,
в раму простую одет,
чей-то тревожно-знакомый,
грустно смотрящий портрет...

* * *
Все так же трудно без нагана,
и все не видно перемен...
Какую дурь несут с экрана!
Какую чушь поют со сцен!
А я ни в чем не виновата,
но хочется бежать, бежать
“в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов”
косить траву, пшеницу жать!
Но помечтаю и немею.
Тащу безрадостные дни.
Косу держать я не умею.
И нет в Саратове родни.

* * *
Так продолжалось целый день
почти до вечера.
То я отбрасывала тень,
то ты отсвечивал.

Неутомимый боевой
фотограф чокнулся,
а все ж добился своего,
и снимки четкие.

А для чего были нужны
его старания?
Да пусть бы ты стоял в тени,
а я – в сиянии!