Тибет и принять буддизм – красиво и экзотично, и вроде бы тоже во что-то веришь. Можно стать аккуратным прихожанином, посещать все службы, исповедоваться и причащаться, но в своем сердце оставаться холодным и равнодушным. Можно утратить восприимчивость неофита и относиться к церковной жизни как к привычке и обязанности, не воспринимая чудо Богообщения.
Сценариев много. И даже, выбрав что-то одно раз, нельзя быть уверенным, что все не изменится. Вера – это не только радость, вера также и труд. Без духовной работы мы всегда можем ее утратить. Помни это, моя дорогая Марта. Нельзя самоуспокаиваться, “Бодрствуйте на всякое время!” говорил Господь.
Если ты спросишь меня, боюсь ли я умирать, то скажу честно – страшат мысли не о самой смерти, страшно, что там – буду ли я достоин предстать перед Господом.
Дорогая Марта! Я запомню тебя такой, какой ты была на Конфирмации – юная, светящаяся, молодая девушка, которая нашла бесценное сокровище и хочет поделиться им со всем миром. Береги же его, и да благословит тебя Господь,

С любовью во Христе, вечно твой, о. Николаус.
31 мая 200. года,
Монастырь Нидеральтайх”

Юрий ЛЕБЕДЬ

* * *

Ночью в гости пришел неожиданно дождь.
Долго нервно стучался в балконную дверь.
На промокшего пьяницу чем-то похож,
и тихонько скулил, словно раненый зверь.

Я сказал: “Заходи и присядь у огня.
Отогреет тебя закадычный камин.
Видишь, курево есть и вино у меня.
Поделюсь. Слава Богу, теперь не один.
Неудачники мы. И с чужого плеча
носим оба: я – боль, ну, а ты – облака...”

Видно, что-то не так я сказал сгоряча,
если дождь подскочил вдруг и бросил: “Пока!”

Он был дерзок и зол, не по-трезвому смел.
Он залил впопыхах стоязыкий камин
да так быстро, что я прикурить не успел,
но успел осознать, что он тоже раним.

Не разбудит будильник меня ровно в семь, –
я ушел за дождем в черно-мокрую ночь...
Только с гордостью буду рассказывать всем,
что носил на руках заблудившийся дождь.

* * *

Завяжу узелок я на солнечном тонком луче
и тебе подарю, чтобы помнила, даже на ощупь...
Я – ничей. Понимаешь,
                                        на целую вечность ничей!
Ничего не бывает сложнее, трагичнее, проще.

Коль потеряно все, соглашайся скорей на ничью,
а иначе, как зверь, на луну одиноко завоешь...
Лучше солнечный луч
                                     через сердце свое пропущу.
Может быть, узелком он заденет в нем
                                                             что-то живое.

* * *

Я чувствую как за спиной судачат, –
мол, тронулась седая голова...
А мне всю ночь мерещилась удача:
с тобой во сне я танго танцевал.

Да только от удачи мало толка,
она, как пересоленный обед...
Вновь за стеной шарманит кофемолка,
и танго под нее поет сосед.